— Не надо мне угрожать, — говорю почти спокойно. — Лучше скажите, что я могу для вас сделать.
— Вы можете спасти моего подопечного! — восклицает Нолькарро. — И поверьте, это не «сделать для меня», это сделать для вас же самих! Если Межзвездному содружеству станет известно, что у вас тут подвергаются опасности дети…
— Скажите лучше, почему я вообще впервые слышу, что в вашем модуле есть несовершеннолетние? — на самом деле, никто мне, конечно, не обязан об этом докладывать; во всех модулях, кроме модуля тораи, населения столько, что я больше чем уверен: какой-то процент детишек там присутствует. Другое дело, что почти никто не выпускает их в хаб, где водятся страшные инопланетяне… по крайней мере, не выпускает в одиночку. — И почему, если уж на то пошло, этот несовершеннолетний бегает без присмотра?
Не думаю, конечно, что слово «бегает» применимо к гигантскому кальмару в бочке на колесиках, но сама претензия более чем оправдана.
— По вашему, я разорваться должен?! — почти взвизгивает Нолькарро. — Их четверо, а я!..
Тут до меня доходит:
— То есть все остальные обитатели модуля — малыши? — спрашиваю я с вдруг пробившимся весельем. — Вы — воспитатель детского сада?
— Попрошу! — тораи явно оскорбился. — Я — старший наставник в экспериментальной обучающей программе! Между прочим, весьма престижной и дорогостоящей!
Тут-то я и понял, что мне напоминал инфантилизм кальмара и его манера выражаться: ну точно, эдакий старомодный преподаватель. Причем скорее университетский, чем школьный.
Опять же, и загадками любил говорить — все туда же, дурные привычки существ учительствующих.
Между тем Нолькарро продолжал разоряться:
— Да будет вам известно, молодой человек, что вопросы образования на нашей планете стоят особенно остро, поскольку люди старшего поколения в естественной среде практически не могут общаться с молодежью — мы занимаем разные экологические ниши. С усложнением цивилизации становится все больше навыков, которые должны передавать именно зрелые личности… полагаться на цепочку от мастера к подмастерью и от него к ученикам мы уже не можем! Телекоммуникационные средства помогают решить проблему, но только для определенного предела. Поэтому мы открыли серию экспериментальных школ на космических станциях — а здесь, на «Узле-8090», передовая группа, которой предстоит обучиться дипломатическим отношениям и межзвездной торговле.
— Ясно… — попытался я прервать этот поток несвоевременного (поскольку время у меня было в минусе) красноречия, но Нолькарро явно закусил несуществующие удила.
— У меня тут самые многообещающие студенты! Юные гении! Далеко не у каждого есть квалификация с ними работать. А вы говорите — детский сад!
— И один из ваших юных гениев сбежал на поиски приключений, когда на станции чрезвычайное положение, — заметил я.
— Но, капитан, вы так и не объявили чрезвычайное положение, — вкрадчиво заметил Нолькарро. — Весьма опрометчиво с вашей стороны, я должен сказать!
Верно, я не объявлял чрезвычайное положение. Потому что, как я прочел в описании, в такой ситуации моя репутация начинает убывать быстрее обычного — если я быстро не разрешу проблему и чрезвычайное положение не сниму. А с этой всей ситуацией неизвестно, когда она разрешится.
Кроме того, во время чрезвычайного положения на станции нельзя строить новые модули — а я все же не теряю надежды, что мне удастся запустить новый модуль в срок.
— Главное, — говорю я, — сохраняйте спокойствие. Сделаем все, чтобы вытащить вашего сорванца.
— В ваших же интересах, — говорит кальмар весьма угрожающим тоном. — Вы не представляете, кто его родители! Так что вы этим не отделаетесь! Капитан, я требую, чтобы вы держали меня в курсе! Что именно вы предпринимаете прямо сейчас…
— Прямо сейчас — исключаю отвлекающие факторы, — сообщаю я и обрубаю связь.
Увы, лично курировать дело юного кальмара, возжелавшего приключений, у меня нет ни времени, ни возможности. С одной стороны, это по-прежнему дело службы безопасности, с другой — мне предстоит развлекать дражайшую Виоланну.
Адмирал, кстати говоря, уже прибыла: они с сопровождающими обосновались в конференц-зале. Когда вхожу, меня встречают волчьи взгляды с заячьих физиономий. Впервые вижу адмирала Виоланну не на видео: вживую она довольно крупных размеров (крупнее Сомохана), и свита — пятеро заек в военной форме — у нее такая же грозная. Все вместе они куда больше напоминают охрану возле дверей модуля преи, чем ту малохольную делегацию, которая явилась договариваться о скидках.
Еще с ними, к моему удивлению, троица ацетиков! Выглядят эти ацетики немного не как те, к которым я привык. Они выше, тоньше и какие-то… слегка полупрозрачные, что ли? Но спутать их с каким-то другим видом инопланетян невозможно.
Кроме этой разношерстной компании, в конференц-зале присутствует Бриа, которая выглядит слегка потрепанной и довольно нервной.
«Блин, надо было поторопиться, а то бросил ее тут одну закрывать амбразуру!» — моя первая мысль. Только через несколько секунд я вспоминаю, что это всего лишь сцена, подготовленная программой. Бриа вовсе не сдерживала напор делегации преи в ожидании, пока появится капитан и избавит ее от этой неприятной обязанности. Без меня никто в этой комнате вообще не двигался, не говорил, не думал и не существовал. Ну разве что в виде скрипта, который проигрывал заложенный сценарий встречи (игра достаточно сложна, чтобы диспозиция присутствующих в комнате менялась в зависимости от того, в какой момент я подойду).
Однако эта вторая, куда более разумная, мысль забывается почти тут же. С головой погружаюсь в стоящую передо мной задачу, не обращая внимания на то, что задача игровая.
— Ну наконец-то, капитан! — скалится Виоланна.
В реале у нее такой же высокий и противный голос, как и по связи.
— Рад вас видеть, — говорю я подчеркнуто радушным тоном.
По пути сюда я успел обдумать свою линию поведения. Жалко, что Нолькарро отвлек своей учительской истерикой, но запал — точнее, необходимое хладнокровие — я не растерял.
Судя по всему, я правильно выбрал тактику: на этот раз Виоланна пылает такой чистой ненавистью и так накачала себя, что на прямую угрозу, скорее всего, отреагирует только дальнейшим ростом агрессии. У трусов такое тоже бывает. Надо действовать тоньше.
— Отлично! — Виоланна не перестает демонстрировать мне свои уродливые резцы — видимо, в надежде, что я испугаюсь и в ужасе убегу. — Значит, вы не будете возражать против того, чтобы я взяла контроль над станцией?
— Да куда уж мне возражать, — развожу я руками. — Только вот никакого контроля над станцией у меня нет и в помине! Все очень, очень плохо. Если сможете сами всем управлять — я только благодарен буду!
— Что? — Виоланна хмурится: она явно не ожидала, что я так быстро сдамся. Бриа тоже глядит на меня пораженно: ее я в свой план не посвящал.
— Серьезно, — говорю. — У нас тут все плохо. Бунты, пожары… Вот, судя по последним известиям, бунтовщики повредили систему управления станцией…
Виоланна оборачивается к одному из привезенных с собой ацетиков (скорее всего, он главный в этой группе, а остальные — его собратья по грибнице):
— Фурл-Токкурл! Проверьте это утверждение!
Ацетик по имени Токкурл слегка склоняет голову (я уже знаю, что только второе имя ацетиков личное, первое — имя рода, ну или грибницы целиком. У нашего Томирла обе части имени одинаковые, поскольку он — основатель своей грибницы, а глава модуля оцетиков, Лерл-Леккерл, на самом деле Леккерл, а не Лерл, это я ее неправильно обозвал при первой встрече).
— Слушаюсь, — говорит пришлый ацетик каким-то очень тусклым и невыразительным тоном. По этому голосу я не могу даже присвоить ему половую принадлежность, настолько он невыразительный.
— Стойте! — восклицает Бриа. — Неужели это так уж необходимо?
Она в панике смотрит на меня. Запоздало соображаю, что, наверное, такая проверка силами другого ацетика может стоить неприятных ощущений Томирлу и его команде — мне это и в голову не пришло, когда я обдумывал, что «ревизор» Содружества может попытаться перехватить контроль над станцией! Про чужого ацетика подумал (тут много ума не надо, и так ясно, что раз станция заточена под управление грибницей, то кого-то Виоланна с собой привезет), а вот про последствия для нашего…
